Из эпохи Просвещения

29 марта в Москве скончался Георгий Константинович Косиков - переводчик, филолог, заведующий кафедрой истории зарубежной литературы филфака МГУ, крупнейший специалист по французской поэзии и главный знаток французской интеллектуальной мысли XX века в России. Ученому было 65 лет.

Литературоведы-зарубежники давно заняли в русской культуре особое место, отличное, скажем, от специалистов по родной литературе (те как бы изначально находятся в "выигрышном" с точки зрения науки положении, раз им не надо учить язык изучаемого автора). Главная их функция - функция транслятора зарубежной культуры для соотечественников, роль "почтовых лошадей просвещения", как выразился Пушкин. Значение зарубежников особенно выросло в советское время, когда многие русисты говорили и писали с голоса господствовавшей идеологии. Тогда лекции о зарубежной литературе были "глотком свободы" и собирали переполненные аудитории. Сильно выросла роль такого жанра, как предисловие к изданию переводных произведений.

Заслуга Косикова перед читателем на культуртрегерском поле чрезвычайно велика. Его статьи и комментарии сопровождали издания Франсуа Вийона, Мишеля Монтеня, Теофиля Готье, Шарля Бодлера, Лотреамона, Поля Верлена, Альфреда Жарри, Бориса Виана. Каждая статья была не сухим рассказом о биографии автора, напоминающим отписку, а настоящим исследованием мира творческой индивидуальности. Как и должны делать хорошие предисловия, работы Косикова задавали определенный угол зрения, под которым читатель должен был читать (или перечитывать) произведения. Вот пример из зачина статьи о Франсуа Вийоне: "Не только рядовых читателей, но и почтенных литературоведов долгое время восхищала сердобольность Вийона, отказавшего последние свои гроши трем 'бедным маленьким сироткам', погибавшим от голода и холода. Конфуз случился тогда, когда обнаружили наконец, что 'сироты' на самом деле были богатейшими и свирепейшими в Париже ростовщиками". Вскрыть такой парадокс - значит сделать чтение интереснее, а Косиков заинтересовать читателя умел.

Еще более Георгий Константинович Косиков прославился как главный транслятор и комментатор идей зарубежных литературоведения и философии XX века. В середине столетия первенство в гуманитарных областях захватили французы (или, по крайней мере, франкоговорящие авторы), а господствующей методологией стали структурализм и, позднее, постструктурализм. Косиков перевел на русский Ролана Барта, Клода Леви-Стросса, Цветана Тодорова, Юлию Кристеву, Жака Дерриду, Альгирдас-Жюльена Греймаса, Клода Бремона. Чрезвычайно существенно то, что первые структуралисты отталкивались от трудов русских формалистов и Михаила Бахтина. Всплеск российского интереса к французской мысли совпал с периодом повышенного внимания к наследию формальной школы, признанием Бахтина, созданием семиотики в ее московско-тартуском изводе. Таким образом, обращение к текстам зарубежных филологов в то время оказалось в авангарде гуманитарной науки.

Переводы Георгия Косикова были опубликованы в легендарном издании "Структурализм: за и против" (1975); продолжением этой книги стала подготовленная филологом антология "От структурализма к постструктурализму" (2000). Современной гуманитарной мысли была посвящена и докторская диссертация ученого; кроме того, долгие годы Косиков читал на филфаке курс лекций, посвященных истории критики. Благодаря переводам и работам Георгия Косикова французский структурализм "прижился" в российской науке. Стоит, однако, отметить, что сам ученый был в первую очередь исследователем и интерпретатором зарубежной мысли, а отнюдь не ее безоговорочным апологетом, каких в российской филологии в 1990-х годах развелось множество.

Нечасто ученый, обладающий уникальным знанием, оказывается к тому же и талантливым рассказчиком, способным свои знания передать. Однако Косиков был блестящим лектором, ярким, темпераментным и даже увлекающимся. Он обладал редким дарованием рассказывать просто о сложном. Благодаря этому его курсы пользовались популярностью у студентов, и в талантливых учениках у Косикова не было недостатка. В 1996 году он принял руководство кафедрой истории зарубежной литературы у своего учителя, Леонида Григорьевича Андреева; при Косикове кафедра закрепилась в статусе лучшей литературной кафедры на филфаке. Лучше всего это понимали студенты, и после того, как разошлось известие о смерти ученого, множество учеников Георгия Константиновича написали в своих блогах теплые слова о нем.

Заслуги Косикова перед наукой оказались признаны не только многочисленными коллегами, учениками, студентами факультета и читателями его работ. В 1996 году его наградили Ломоносовской премией МГУ, в 2001-м - российско-французской литературной премией имени Анатоля Леруа-Болье. В 2006 году правительство Франции с формулировкой "за заслуги перед французской культурой" наградило филолога орденом офицера Академических пальмовых ветвей - знаком отличия в области науки, образования и просвещения.

В конце 2009 года, после смерти Клода Леви-Стросса, Георгий Константинович Косиков принял участие в пресс-конференции с читателями "Ленты.Ру" на тему "Выживут ли гуманитарные науки в современном мире?" Основным пафосом речи ученого было утверждение ценности гуманитарного знания. "Ни из какой физики вы никогда не узнаете, что такое человеческая свобода, коренным образом выделяющая нас из природы, не узнаете о том неостановимом выборе самого себя, который, сами того не зная, вы ежесекундно совершаете, а, скажем, из 'Бытия и ничто' Сартра – узнаете; узнав же, неизбежно задумаетесь о своем месте в мире, и, скорее всего, вопрос об этом месте взволнует вас больше, чем производство автомобилей или колготок". "Есть острейшая необходимость в притоке свежих сил – молодых людей, которым гуманитарная проблематика была бы интересна". "Я не думаю, что 'филология спасет мир'. Его способна спасти только любовь. Филология же, как ее ни трактовать, любви не противоречит, а, скорее, способна ее поддержать".