Учиться учить

С 7 по 9 декабря в столице Катара Дохе проходил второй инновационный саммит по образованию (World Innovation Summit for Education - WISE). Саммит посетило более 1250 делегатов, так или иначе связанных с преподавательской деятельностью. Они обсуждали различные проекты, идеи и проблемы, касающиеся просвещения и образования по всему миру.

Идея проведения подобных саммитов, на первый взгляд, кажется несколько непрактичной, а само мероприятие представляется не самым важным мировым событием. Какие-то люди, не являющиеся главными ньюсмейкерами планеты, собираются в небольшом городе на берегу Персидского залива и о говорят о довольно-таки общих вещах. Кроме того, образование и необходимость его распространения по всему миру – тема, которая так часто муссируется общественными организациями и объединениями, что многим людям она ужасно надоела. Настолько надоела, что они привычно переключают канал телевизора или закрывают вкладку в браузере, если видят подобные призывы.

Автор этого текста также был несколько скептически настроен по отношению к саммиту, однако по итогам трех дней оказалось, что многие дискуссии были вовсе не бесполезными и позволили намного более осмысленно оценить вопросы образования как таковые и выявили их важность в конкретных практических аспектах. Также выяснилось, что многие полезные проекты уже реализуются на практике и приносят результаты, поддающиеся статистической обработке.

Зачем?

Начнем собственно с образования. О том, что оно очень важно и необходимо каждому из нас, постоянно твердят самые разные люди – от чиновников до преподавателей и ученых. Но почему именно образование так существенно, и зачем конкретно оно необходимо, скажем, сталевару из Нижнего Тагила, который закончил десять классов, но при этом вполне себе доволен жизнью, остается неясным. Иногда можно услышать аргумент, что образование необходимо современным людям по той причине, что окружающая их техника становится все сложнее, и процесс дальнейшего усложнения происходит с огромной скоростью. Но с этим аргументом сложно согласиться – чем больше усложняется техника, тем проще становится пользоваться ею – многие чрезвычайно совершенные приборы управляются интуитивно (и люди все чаще недовольны, если для работы с техникой требуется читать инструкцию).

Но усложняется не только техника – весь окружающий мир, связи внутри него, истинные причины происходящих процессов тоже становятся все менее очевидными. Людям все труднее делать выбор между огромным количеством возможностей, которые есть вокруг, хотя зачастую этот выбор может существенно повлиять на их жизни. Например, человек может выбирать, делать ли прививку от гепатита B или гриппа, но если он плохо понимает, что такое вирусы и как работают вакцины, то вряд ли его решение будет обоснованным.

Так как образование позволяет осмысленно принимать решения, касающиеся здоровья, оно особенно важно для женщин, которые, в первую очередь, воспитывают детей. Привлечение в школы женщин в странах третьего мира – это одна из излюбленных тем представителей гуманитарных организаций, но практически никогда в их призывах нет внятного объяснения, почему образованная женщина важнее, чем образованный мужчина.

Еще одна новинка, которой мы обязаны усложнившемуся миру, - необходимость учиться в течение всей жизни (в английском языке даже появилось специальное сокращение – LLL (life long learning)). Каждый год вокруг появляется огромное количество новых приборов и явлений (в качестве одного из наиболее ярких примеров можно привести социальные сети в интернете), обращению с которыми в школах не учили. При этом непонятные новые явления очень быстро становятся неотъемлемой частью жизни – например, сейчас человек без мобильного телефона вряд ли может существовать столь же комфортно, как люди, использующие сотовую связь (если, конечно, этот человек живет в более или менее крупном мегаполисе).

Выучить все тонкости пользования современным миром в школе и в вузе по определению невозможно: тенденции, бывшие новинками при поступлении человека в первый класс, станут привычными либо и вовсе устареют ко времени его выпуска из института. Кроме того, из-за возрастающей специализации обучение становится все более узким, и осваивать новые технологии и явления необходимо самостоятельно. Для того чтобы облегчить эту задачу, многие вузы выкладывают в открытый доступ свои учебные материалы. Одним из таких вузов стал знаменитый Массачусетский технологический институт (MIT), и интервью с руководителем проекта по публикации материалов MIT в Сети мы представим читателям “Ленты.Ру” в следующей публикации.

Как?

Но даже несмотря на все эти соображения, мотивация учиться у жителей бедных стран очень невелика. Их можно понять – когда в семье восемь детей, гораздо важнее, чтобы они как можно раньше начинали работать, а не изучали синусы и правила правописания, мало пригодные для покупки еды и ботинок. И школы, построенные в районах, где таких семей большинство, зачастую пустуют. То есть в развивающихся странах важно не столько строить больше школ (о чем много говорили, например, представители ЮНЕСКО), сколько пересмотреть программу обучения в них.

Об экономически оправданном нежелании жителей бедных стран учиться рассказывал основатель фонда Fundacion Paraguaya Мартин Барт (Martin Burt). Придуманное им решение очень похоже на решение, найденное в свое время в СССР – Барт организовал несколько школ, где детям рассказывают о математике и биологии не абстрактно, а на примерах их применения в реальной жизни. Например, математику школьники учат в приложении к бухгалтерским операциям, которые необходимо знать любому, кто решает открыть свое дело, а основы биологии ученики узнают на пасеках и кроличьих фермах. В итоге по окончании нескольких классов дети знают, как можно вести свой бизнес, и обладают азами нескольких востребованных в регионе профессий. По словам Барта, в его школах не было ни одного случая, когда ученики прекращали посещать занятия.

Понимание важности образования вовсе не гарантирует того, что государство сможет обеспечить им своих граждан. Помимо ориентирования на неверные цели (количество школ, а не соответствие их учебных программ потребностям населения), существует еще масса других сложностей. Одна из них – неадекватные оценки качества образования. Для того чтобы определить, насколько хорошо учат в той или иной школе, чаще всего сравнивают результаты стандартных тестов, решенных учениками этой школы, со средними показателями или с результатами, полученными в какой-нибудь другой “эталонной” школе. Этот метод вызывает много вопросов. Например, что именно проверяется в ходе тестов – реальные знания учащихся или их умение решать тесты (на которые, как известно, детей можно легко “натаскать”).

Более эффективным способом оценки стали бы внутренние сравнения – то есть постоянные проверки знаний учеников внутри одной школы и внесения изменений в учебную программу по итогам анализов этих проверок. Кроме того, хорошим способом улучшить качество образования может стать соревнование – если размер финансирования школы будет зависеть от того, сколько родителей захотели отдать туда детей, то учебные заведения будут сами кровно заинтересованы в улучшении своих программ. При использовании такой схемы деньги, выделяемые школе, становятся одним из основных факторов ее развития. И здесь самое время перейти к вопросам финансирования образования.

На что?

На саммите присутствовали делегаты от нескольких крупных компаний и банков (например, Microsoft и HSBC), а также сотрудники Всемирного банка, но все они говорили одно и то же: основным финансистом системы образования должно быть государство. Но решение выделить значительную сумму из госбюджета на финансирование школ и вузов вряд ли одобрят не только члены парламентов и депутаты, но и простые граждане. И тем не менее, образовательные учреждения вполне могут получать нормальное госфинансирование, просто нужно творчески подойти к этому вопросу.

Одним из вариантов необычного перечисления средств на школы и вузы может стать изъятие небольшой доли – например 0,0005 процента – с каждой операции по кредитным картам. За год транзакции принесут в бюджет весьма значительные суммы, при этом граждане вряд ли заметят “недостачу”. Подобные схемы вполне успешно используются некоторыми странами в здравоохранении, в частности, для сбора средств на борьбу с ВИЧ.

Но частные инвесторы присутствовали в Дохе не просто как слушатели – многие крупные корпорации (в частности, все перечисленные выше) финансируют конкретные образовательные проекты. На вопрос, какой им резон терять часть прибыли, представители бизнеса ответили, что они готовят себе толковые кадры – часто корпорации финансируют проекты, так или иначе связанные с той сферой, в которой они работают. Такая забота о будущем выглядит весьма мудро, но позволить такую мудрость могут только очень крупные компании.

Все новое

Еще одна тема, активно обсуждавшаяся в ходе дискуссий на саммите, - это использование современных технологий в образовании. Под новыми технологиями чаще всего подразумевались компьютеры и предоставляемые ими возможности (показ видео, изображений, работа с моделями и так далее), а также социальные сети вроде Facebook и Twitter.

По поводу использования компьютеров в школах и вузах вопросов обычно не возникает – они позволяют фантастически расширить набор обучающих материалов (другое дело, что многие преподаватели по-прежнему упорно игнорируют компьютеры и пользуются арсеналом прошлого века). Социальные сети вызывают больше сомнений – на данный момент непонятно, как общение учителя и учеников в интернете поможет последним получать больше знаний. Но тем не менее, использовать их придется – сейчас обстановка в школах настолько сильно отличается от привычной детям среды, что им скучно посещать занятия. Да и усваивать знания в столь чужеродном месте будет все сложнее.

Другой вопрос – как оценивать эффект от новых технологий. Автор текста обратился с этим вопросам к нескольким участникам саммита, агитирующим за повсеместное внедрение Facebook в школах, и услышал, что никакой статистики на сегодняшний день нет. Более того – неясно, какую именно статистику собирать: социальные сети могут прямо не сказываться на росте академических показателей успеваемости, но могут, например, помочь “обрести голос безгласным” – то есть, с их помощью дети, не обладающие лидерскими качествами, смогут проявить себя и свои способности.

Все новое

Все это замечательно, может сказать читатель, но как реализовать все эти идеи на практике? Некоторые из описанных выше проектов уже воплощены в жизнь (например, парагвайские “трудовые школы”), но в общем и целом вопрос практического воплощения остается пока самым острым. Председатель WISE, доктор Абдулла бин Али Аль-Тани, рассказал, что в прошлом году учредителям саммита удалось собрать представителей министерств образования разных стран и обсудить с ними некоторые проекты, но, очевидно, что только этого шага недостаточно для кардинального изменения ситуации. Остается надеяться, что в 2011 году удастся добиться более существенных результатов.